Я спросил тебя, зачем идёте в горы вы?
А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой.
Ведь Эльбрус из самолёта видно здорово,
Рассмеялась ты - и взяла с собой.

И с тех пор ты стала близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Первый раз меня из трещины вытаскивая,
Улыбалась ты, скалолазка моя.

А потом за эти проклятые трещины,
Когда ужин твой я нахваливал,
Получил я две короткие затрещины,
Но не обиделся, а приговаривал:

Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Каждый раз, меня по трещинам выискивая,
Ты бранила меня, альпинистка моя.

А потом на каждом нашем восхождении -
Ну почему ты ко мне недоверчивая? -
Страховала ты меня аж с наслаждением,
Альпинистка моя гуттаперчевая.

Ох, какая ж ты неблизкая, неласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Каждый раз, меня из пропасти вытаскивая,
Ты ругала меня, скалолазка моя.

За тобой тянулся из последней силы я,
До тебя уже мне рукой подать!
Вот долезу, и скажу - довольно, милая! -
Тут сорвался вниз, но успел сказать:

Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Мы теперь с тобой одной верёвкой связаны,
Стали оба мы скалолазами!